темный блестящий асфальт. глубокие тени от старых лип и дубов. тяжелые капли после дождя, не выдержав, на ветру срываются с молоденькой листвы и падают в лужи... а помните, как на лужах появляются пузыри, такие большие... а на грунтовых дорогах потоки сумасшедшей воды стремительно бегут куда-то, смывая все на своем пути, а ты стоишь над ними и думаешь, что ты бог, а эти ручьи, которых через час-другой уже не будет и даже следа не останется, - это реки: горные и равнинные, и все они текут в большую лужу-океан. А ты строишь перегородки из песка и роешь ямки-водохранилица на дороге, возишься в этой грязи... Вода, вода! так радостно, так весело... и потом мама будет грустно улыбаться: улыбаться, потому что даже таково грязного она тебя любит, и почему-то тоже по-детски радуется твоей радости, а грустно, потому что она только вчера стирала твою одежду, сушила ее и гладила, утром дала тебе чистенькую одеть, а ты опять... и снова она будет ее стирать до поздней ночи. Но ты рад... бежишь к маме: "мама, вода, вода!"











Я ехала сегодня в автобусе... старом советском автобусе, который ездит по никому ненужному маршруту с разорванными сиденьями странно-бежевого цвета, зашитыми черными нитками, чтобы не торчал паралон. я ехала в нем одна и неопреодолимое болезненно-ностальгическое чувство какого-то родного, но забытого единства возникло... стало почему-то так жалко этот автобус, и шофера с кондуктором... и всю страну стало жалко!